Общее языкознание (История языкознания. Теория языка): Учебно-методический комплекс. Развитие языков: этапы, роль и функции

Понятие закона языка связывается с развитием язы­ка. Это понятие, следовательно, может быть раскрыто в своей конкретной форме только в истории языка, в процессах его развития. Но что такое развитие языка? Ответ на этот, казалось бы, простой вопрос отнюдь не однозначен, и его формулирование имеет большую исто­рию, отражающую смену лингвистических концепций.

В лингвистике на первых этапах развития сравни­тельного языкознания установился взгляд, что извест­ные науке языки пережили период своего расцвета в глубокой древности, а ныне они доступны изучению только в состоянии своего разрушения, постепенной и все увеличивающейся деградации. Этот взгляд, впервые высказанный в языкознании Ф. Боппом, получил даль­нейшее развитие у А. Шлейхера, который писал: «В пре­делах истории мы видим, что языки только дряхлеют по определенным жизненным законам, в звуковом и фор­мальном отношении. Языки, на которых мы теперь гово­рим, являются, подобно всем языкам исторически важ­ных народов, старческими языковыми продуктами. Все языки культурных народов, насколько они нам вообще известны, в большей или меньшей степени находятся в состоянии регресса» 2 4 . В другой своей работе он гово­рит: «В доисторический период языки образовывались, а в исторический они погибают» 2 5 . Эта точка зрения, покоящаяся на представлении языка в виде живого ор­ганизма и объявляющая исторический период его суще­ствования периодом старческого одряхления и умирания, сменилась затем рядом теорий, которые частично видоизменяли взгляды Боппа и Шлейхера, а частично выдвигали новые, но столь же антиисторические и мета­физические взгляды.<176>

Курциус писал, что «удобство есть и остается главной побудительной причиной звуковой перемены при всех обстоятельствах», а так как стремление к удобству, эко­номии речи и вместе с тем небрежность говорящих все увеличиваются, то «убывающее звуковое изменение» (т. е. унификация грамматических форм), вызванное указанными причинами, приводит язык к разложению 2 6 .

Младограмматики Бругман и Остгоф развитие языка ставят в связь с формацией органов речи, которая зави­сит от климатических и культурных условий жизни народа. «Как формация всех физических органов челове­ка, - пишет Остгоф, - так и формация его органов речи зависит от климатических и культурных усло­вий, в которых он живет» 2 7 .

Социологическое направление в языкознании сделало попытку связать развитие языка с жизнью общества, но вульгаризировало общественную сущность языка и в процессах его развития увидело только бессмысленную смену форм языка. «...Один и тот же язык, -пишет, на­пример, представитель этого направления Ж. Вандриес, - в различные периоды своей истории выглядит по-разному; его элементы изменяются, восстанавлива­ются, перемещаются. Но в целом потери и прирост ком­пенсируют друг друга... Различные стороны морфологического развития напоминают калейдоскоп, встряхивае­мый бесконечное число раз. Мы каждый раз получаем новые сочетания его элементов, но ничего нового, кроме этих сочетаний» 2 8 .

Как показывает этот краткий обзор точек зрения, в процессах развития языка, хотя это и может показаться парадоксальным, никакого подлинного развития не об­наруживалось. Больше того, развитие языка мыслилось даже как его распад.

Но и в тех случаях, когда развитие языка связыва­лось с прогрессом, наука о языке нередко искажала под­линную природу этого процесса. Об этом свидетельству<177>ет так называемая «теория прогресса» датского языко­веда О. Есперсена.

В качестве мерила прогрессивности Есперсен ис­пользовал английский язык. Этот язык на протяжении своей истории постепенно перестраивал свою грамматическую структуру в направлении от синтетического строя к аналитическому. В этом направлении развивались и другие германские, а также некоторые романские языки. Но аналитические тенденции в других языках (русском или иных славянских языках) не привели к разрушению их синтетических элементов, например падежной флек­сии. Б. Коллиндер в своей статье, критикующей теорию О. Есперсена, на материале истории венгерского языка убедительно показывает, что развитие языка может про­исходить и в сторону синтеза 2 9 . В этих языках разви­тие шло по линии совершенствования наличных в них грамматических элементов. Иными словами, различные языки развиваются в разных направлениях в соответст­вии со своими качественными особенностями и своими законами. Но Есперсен, объявив аналитический строй наиболее совершенным и абсолютно не считаясь с воз­можностями иных направлений развития, усматривал прогресс в развитии только тех языков, которые в своем историческом пути двигались по направлению к анали­зу. Тем самым прочие языки лишались самобытности форм своего развития и укладывались в прокрустово ложе аналитической мерки, снятой с английского языка.

Ни одно из приведенных определений не может по­служить теоретической опорой для выяснения вопроса о том, что следует понимать под развитием языка 3 0 .

В предшествующих разделах уже неоднократно ука­зывалось, что самой формой существования языка яв­ляется его развитие. Это развитие языка обусловливает­ся тем, что общество, с которым неразрывно связан язык, находится в беспрерывном движении. Исходя из этого качества языка, следует решать вопрос о развитии языка. Очевидно, что язык теряет свою жизненную силу, перестает развиваться и становится «мертвым» тогда,<178> когда гибнет само общество или когда нарушается связь с ним.

История знает много примеров, подтверждающих эти положения. Вместе с гибелью ассирийской и вавилон­ской культуры и государственности исчезли аккадские языки. С исчезновением мощного государства хеттов умерли наречия, на которых говорило население этого государства: неситский, лувийский, палайский и хетт­ский. Классификации языков содержат множество ныне мертвых языков, исчезнувших вместе с народами: гот­ский, финикийский, оскский, умбрский, этрусский и пр.

Случается, что язык переживает общество, которое он обслуживал. Но в отрыве от общества он теряет спо­собность развиваться и приобретает искусственный характер. Так было, например, с латинским языком, превратившимся в язык католической религии, а в средние века исполнявшим функции международного языка нау­ки. Аналогичную роль выполняет классический арабский язык в странах Среднего Востока.

Переход языка на ограниченные позиции, на преиму­щественное обслуживание отдельных социальных групп в пределах единого общества - это также путь посте­пенной деградации, закостенения, а иногда и вырожде­ния языка. Так, общенародный французский язык, пере­несенный в Англию (вместе с завоеванием ее норманна­ми) и ограниченный в своем употреблении только господствующей социальной группой, постепенно вы­рождался, а затем вообще исчез из употребления в Англии (но продолжал жить и развиваться во Франции).

Другим примером постепенного ограничения сферы употребления языка и уклонения от общенародной по­зиции может служить санскрит, бывший, несомненно, когда-то разговорным языком общего употребления, но затем замкнувшийся в кастовых границах и превратив­шийся в такой же мертвый язык, каким был средневеко­вый латинский язык. Путь развития индийских языков пошел мимо санскрита, через народные индийские диа­лекты - так называемые пракриты.

Перечисленные условия останавливают развитие языка или же приводят к его умиранию. Во всех осталь­ных случаях язык развивается. Иными словами, до тех пор пока язык обслуживает потребности существующе­го общества в качестве орудия общения его членов и при<179>этом обслуживает все общество в целом, не становясь на позиции предпочтения какого-либо одного класса или социальной группы, - язык находится в процессе разви­тия. При соблюдении указанных условий, обеспечиваю­щих само существование языка, язык может находиться только в состоянии развития, откуда и следует, что са­мой формой существования (живого, а не мертвого) языка является его развитие.

Когда речь идет о развитии языка, нельзя все сво­дить только к увеличению или уменьшению у него флек­сий и других формантов. Например, то обстоятельство, что на протяжении истории немецкого языка наблюда­лось уменьшение падежных окончаний и частичная их редукция, отнюдь не свидетельствует в пользу мне­ния, что в данном случае мы имеем дело с разложением грамматического строя этого языка, его регрессом. Не следует забывать того, что язык тесно связан с мышлением, что в процессе своего развития он закрепляет результаты работы мышления и, следовательно, развитие языка предполагает не только его формальное усовершенствование. Развитие языка при таком его понимании находит свое выражение не только в обогащении новы­ми правилами и новыми формантами, но и в том, что он совершенствуется, улучшает и уточняет уже имеющиеся правила. А это может происходить посредством перераспределения функций между существующими формантами, исключения дублетных форм и уточнения отношений между отдельными элементами в пределах данной структуры языка. Формы процессов совершенствования языка могут быть, следовательно, различны в зависимости от структуры языка и действующих в нем законов его развития.

При всем том здесь нужна одна существенная ого­ворка, которая позволит провести необходимую диффе­ренциацию между явлениями развития языка и явления­ми его изменения. К собственно явлениям развития языка мы по справедливости можем отнести только та­кие, которые укладываются в тот или иной его закон (в определенном выше смысле). А так как не все явле­ния языка удовлетворяют этому требованию (см. ниже раздел о развитии и функционировании языка), то тем самым и проводится указанная дифференциация всех возникающих в языке явлений. <180>

Итак, какие бы формы ни принимало развитие язы­ка, оно остается развитием, если удовлетворяет тем условиям, о которых говорилось выше. Это положение легко подтвердить фактами. После норманского завоева­ния английский язык переживал кризис. Лишенный государственной поддержки и оказавшийся вне норма­лизующего влияния письменности, он дробится на мно­жество местных диалектов, отходя от уэссекской нормы, выдвинувшейся к концу древнеанглийского периода на положение ведущей. Но можно ли сказать, что средне­английский период является для английского языка пе­риодом упадка и регресса, что в этот период его разви­тие остановилось или даже пошло назад? Этого сказать нельзя. Именно в этот период в английском языке про­исходили сложные и глубокие процессы, которые подго­товили, а во многом и заложили основание тех струк­турных особенностей, которые характеризуют современ­ный английский язык. После норманского завоевания в английский язык начали в огромном количестве прони­кать французские слова. Но и это не остановило процессов словообразования в английском языке, не осла­било его, а, наоборот, пошло ему на пользу, обогатило и усилило его.

Другой пример. В результате ряда исторических обстоятельств начиная с XIV в. в Дании широкое рас­пространение получает немецкий язык, вытесняя датский не только из официального употребления, но и из разговорной речи. Шведский языковед Э. Вессен сле­дующим образом описывает этот процесс: «В Шлезвиге еще в средние века в результате иммиграции немецких чиновников, купцов и ремесленников в качестве пись­менного и разговорного языка городского населения распространился нижненемецкий. В XIV в. граф Герт ввел здесь в качестве административного языка немец­кий. Реформация способствовала распространению не­мецкого языка за счет датского; нижненемецкий, а поз­же верхненемецкий был введен как язык церкви и в тех областях к югу от линии Фленсбург-Теннер, где насе­ление говорило по-датски. В дальнейшем немецкий язык становится здесь и языком школы... Немецким языком пользовались при датском дворе, особенно во второй по­ловине XVII в. Он был широко распространен также в качестве разговорного языка в дворянских и бюргерских<181> кругах» 3 1 . И все же, несмотря на такое распространение немецкого языка в Дании, датский язык, включивший в себя значительное количество немецких элементов и обогатившийся за их счет, оттесненный к северу страны, продолжал свое развитие и совершенствование по своим законам. К этому времени относится создание таких выдающихся памятников истории датского языка, как так называемая «Библия КристианаIII» (1550 г.), пере­вод которой был выполнен с участием выдающихся пи­сателей того времени (Кр. Педерсена, Петруса Паладиуса и др.), и «Уложение Кристиана V» (1683 г.). Зна­чительность этих памятников с точки зрения развития датского языка характеризуется тем фактом, что, напри­мер, с «Библией КристианаIII» связывают начало ново­датского периода.

Следовательно, язык развивается вместе с общест­вом. Как общество не знает состояния абсолютной непо­движности, так и язык не стоит на месте. В языке, обслу­живающем развивающееся общество, происходят посто­янные изменения, знаменующие развитие языка. В фор­мах этих изменений, зависящих от качества языка, и находят свое выражение законы развития языка.

Иное дело, что темпы развития языка в разные пе­риоды истории языка могут быть различными. Но и это обусловлено развитием общества. Уже давно было подмечено, что бурные исторические эпохи в жизни обще­ства сопровождаются и значительными изменениями языка и, наоборот, исторические эпохи, не отмеченные значительными общественными событиями, характеризуются периодами относительной стабилизации языка. Но большие или меньшие темпы развития языка - это уже другой аспект его рассмотрения, место которого в разделе «Язык и история».

Функционирование и развитие языка представляют два аспекта изучения языка - описательный и истори­ческий,-которые современное языкознание нередко определяет как независимые друг от друга области ис­следования. Есть ли основания для этого? Не обусловле<182>но ли такое разграничение природой самого объекта исследования?

Описательное и историческое изучение языка давно применялось в практике лингвистического исследования и столь же давно находило соответствующее теоретиче­ское обоснование 3 2 . Но на первый план проблема ука­занных разных подходов к изучению языка выступила со времени формулирования Ф. де Соссюром его знаме­нитой антиномии диахронической и синхронической лингвистик 3 3 . Эта антиномия логически выводится из основного соссюровского противопоставления - языка и речи - и последовательно сочетается с другими прово­димыми Соссюром разграничениями: синхроническая лингвистика оказывается вместе с тем и внутренней, ста­тической (т. е. освобожденной от временного фактора) и системной, а диахроническая лингвистика - внешней, эволюционной (динамичной), и лишенной системности. В дальнейшем развитии языкознания противопоставле­ние диахронической и синхронической лингвистик пре­вратилось не только в одну из самых острых и спорных проблем 3 4 , породившую огромную литературу, но стало использоваться в качестве существеннейшего признака, разделяющего целые лингвистические школы и направ­ления (ср., например, диахроническую фонологию и глоссематическую фонематику или дескриптивную лин­гвистику).

Чрезвычайно важно отметить, что в процессе все уг­лубляющегося изучения проблемы взаимоотношения диахронической и синхронической лингвистик (или дока­зательства отсутствия всякого взаимоотношения) по­степенно произошло отождествление, которое, возмож­но, не предполагал и сам Соссюр: диахроническое и син­хроническое изучение языка как разные операции или рабочие методы, используемые для определенных целей и отнюдь не исключающие друг друга, стало соотносить<183>ся с самим объектом изучения -языком, выводиться из самой его природы. Говоря словами Э. Косериу, оказалось не учтенным, что различие между синхронией и диахронией относится не к теории языка, а к теории лин­гвистики 3 5 . Сам язык не знает таких разграничений, так как всегда находится в развитии (что, кстати говоря, признавал и Соссюр) 3 6 , которое осуществляется не как механическая смена слоев или синхронических пластов, сменяющих друг друга наподобие караульных (выра­жение И. А. Бодуэна де Куртене), а как последователь­ный, причинный и непрерывающийся процесс. Это зна­чит, что все, что рассматривается в языке вне диахронии, не есть реальное состояние языка, но всего лишь синхроническое его описание. Таким образом, проблема син­хронии и диахронии в действительности является про­блемой рабочих методов, а не природы и сущности языка.

В соответствии со сказанным, если изучать язык под двумя углами зрения, такое изучение должно быть на­правлено на выявление того, каким образом в процессе деятельности языка происходит возникновение явлений, которые относятся к развитию языка. Необходимость, а также до известной степени и направление такого изуче­ния подсказываются известным парадоксом Ш. Балли: «Прежде всего языки непрестанно изменяются, но функ­ционировать они могут только не меняясь. В любой мо­мент своего существования они представляют собой про­дукт временного равновесия. Следовательно, это равно­весие является равнодействующей двух противополож­ных сил: с одной стороны, традиции, задерживающей из<184>менение, которое несовместимо с нормальным употреблением языка, а с другой - активных тенденций, толка­ющих этот язык в определенном направлении» 3 7 . «Вре­менное равновесие» языка, конечно, условное понятие, хотя оно и выступает в качестве обязательной предпо­сылки для осуществления процесса общения. Через точ­ку этого равновесия проходит множество линий, которые одной своей стороной уходят в прошлое, в историю язы­ка, а другой стороной устремляются вперед, в дальней­шее развитие языка. «Механизм языка, - чрезвычайно точно формулирует И. Л. Бодуэн де Куртене, - и вообще его строй и состав в данное время представляют резуль­тат всей предшествующей ему истории, всего предшест­вующего ему развития, и наоборот, этим механизмом в известное время обусловливается дальнейшее развитие языка» 3 8 . Следовательно, когда мы хотим проникнуть в секреты развития языка, мы не можем разлагать его на независимые друг от друга плоскости; такое разложение, оправданное частными целями исследования и допусти­мое также и с точки зрения объекта исследования, т. e. языка, не даст результатов, к которым мы в данном случае стремимся. Но мы безусловно достигнем их, если по­ставим целью своего исследования взаимодействие про­цессов функционирования и развития языка. Именно в этом плане будет осуществляться дальнейшее изложе­ние.

В процессе развития языка происходит изменение его структуры, его качества, почему и представляется воз­можным утверждать, что законы развития языка есть законы постепенных качественных изменений, происхо­дящих в нем. С другой стороны, функционирование язы­ка есть его деятельность по определенным правилам. Эта деятельность осуществляется на основе тех струк­турных особенностей, которые свойственны данной си­стеме языка. Поскольку, следовательно, при функциони­ровании языка речь идет об определенных нормах, об определенных правилах пользования системой языка,<185> постольку нельзя правила его функционирования отож­дествлять с законами развития языка.

Но вместе с тем становление новых структурных элементов языка происходит в деятельности последнего, Функционирование языка, служащего средством общения для членов данного общества, устанавливает новые потребности, которые предъявляет общество к языку, и тем самым толкает его на дальнейшее и непрерывное развитие и совершенствование. А по мере развития язы­ка, по мере изменения его структуры устанавливаются и новые правила функционирования языка, пересматри­ваются нормы, в соответствии с которыми осуществ­ляется деятельность языка.

Таким образом, функционирование и развитие язы­ка, хотя и раздельные, вместе с тем взаимообусловлен­ные и взаимозависимые явления. В процессе функционирования языка в качестве орудия общения происхо­дит изменение языка. Изменение же структуры языка в процессе его развития устанавливает новые правила функционирования языка. Взаимосвязанность историче­ского и нормативного аспектов языка находит свое отра­жение и в трактовке отношения законов развития к этим аспектам. Если историческое развитие языка осуществляется на основе правил функционирования, то соответ­ствующее состояние языка, представляющее определен­ный этап в этом закономерном историческом развитии, в правилах и нормах своего функционирования отража­ет живые, активные законы развития языка 3 9 . <186>

Какие же конкретные формы принимает взаимодей­ствие процессов функционирования и развития языка?

Как указывалось выше, для языка существовать - значит находиться в беспрерывной деятельности. Это положение, однако, не должно приводить к ложному заключению, что каждое явление, возникшее в процессе деятельности языка, следует относить к его развитию. Когда «готовые» слова, удовлетворяя потребность людей в общении, аккуратно укладываются в существующие правила данного языка, то в этом едва ли можно усмот­реть какой-либо процесс развития языка и по этим явле­ниям определять законы его развития. Поскольку в раз­витии языка речь идет об обогащении его новыми лек­сическими или грамматическими элементами, о совер­шенствовании, улучшении и уточнении грамматической структуры языка, поскольку, иными словами, речь идет об изменениях, происходящих в структуре языка, по­стольку здесь необходима дифференциация различных явлений. В зависимости от специфики различных компо­нентов языка новые явления и факты, возникающие в процессе функционирования языка, могут принимать различные формы, но все они связываются с его разви­тием только в том случае, если они включаются в систе­му языка как новые явления закономерного порядка и тем самым способствуют постепенному и беспрерывно­му совершенствованию его структуры.

Функционирование и развитие языка не только вза­имосвязаны друг с другом, но и обладают большим сход­ством. Формы тех и других явлений в конечном счете определяются одними и теми же структурными особен­ностями языка. И те и другие явления могут привле­каться для характеристики особенностей, отличающих один язык от другого. Поскольку развитие языка осуществляется в процессе функционирования, вопрос, ви­димо, сводится к выявлению способов перерастания яв­лений функционирования в явления развития языка или к установлению критерия, с помощью которого окажется возможным проводить размежевание указанных явле­ний. Устанавливая, что структура языка представляет собой такое образование, детали которого связаны друг с другом закономерными отношениями, в качестве кри­терия включения нового языкового факта в структуру языка можно избрать его обязательную «двуплано<187>вость». Каждый элемент структуры языка должен пред­ставлять закономерную связь по крайней мере двух эле­ментов последнего, один из которых по отношению к другому будет представлять его своеобразное «языко­вое» значение. В противном случае этот элемент окажет­ся вне структуры языка. Под «языковым» значением надо понимать, следовательно, фиксированную и зако­номерно проявляющуюся в деятельности языка связь одного элемента его структуры с другим. «Языковое» значение есть второй план элемента структуры языка 4 0 . Формы связи элементов структуры модифицируются в соответствии со специфическими особенностями тех структурных компонентов языка, в которые они входят; но они обязательно присутствуют во всех элементах структуры языка, причем к числу структурных элементов языка следует относить и лексическое значение. Опира­ясь на это положение, можно утверждать, что звук или комплекс звуков, без «языкового» значения, так же как и значение, тем или иным образом закономерно не свя­занное со звуковыми элементами языка, находится вне его структуры, оказывается не языковым явлением. «Языковыми» значениями обладают грамматические формы, слова и морфемы как члены единой языковой системы.

Если, следовательно, факт, возникший в процессе функционирования языка, остается одноплановым, если он лишен «языкового» значения, то не представляется возможным говорить о том, что он, включаясь в струк­туру языка, может изменить ее, т. е. определять его как факт развития языка. Например, понятие временных от­ношений или понятие характера действия (вида), кото­рые оказывается возможным тем или иным (описатель­ным) образом выразить в языке, но которые не получают, однако, фиксированного и закономерно проявляющегося<188> в деятельности языка способа выражения в виде соответствующей грамматической формы, конструкции или грам­матического правила, нельзя рассматривать как факты структуры языка и связывать их с ее развитием. Если в этой связи подвергнуть рассмотрению ряд английских предложений

ImustgoýЯ должен идтиü

Ihavetogoþ÷но не иду в

ýнастоящее

IcangoüЯ могу идти÷время,

I may go ý и пр. þ

станет ясно, что по своему логическому содержанию все они выражают действие, которое можно отнести к буду­щему времени, и их по этому признаку можно было бы поставить в один ряд с IshallgoилиYouwillgo, что, кстати говоря, и делает в своей книге американский язы­ковед Кантор 4 1 насчитывая, таким образом, в английском языке 12 форм будущего времени. Однако хотя в таком выражении, какImustgoи пр., понятие времени и выражается языковыми средствами, оно не имеет, как конструкцияIshallgo, фиксированной формы; оно, как обычно принято говорить, не грамматикализовано и поэтому может рассматриваться как факт структуры языка только с точки зрения общих правил построения предложения.

С этой точки зрения лишенным «языкового» значе­ния оказывается и речевой звук, взятый в изолирован­ном виде. То, что может иметь значение в определенном комплексе, т. е. в фонетической системе, не сохраняется за элементами вне этого комплекса. Изменения, которые претерпевает такой речевой звук, если они проходят по­мимо связей с фонетической системой языка и, следовательно, лишены «языкового» значения, оказываются также за пределами языковой структуры, как бы сколь­зят по ее поверхности и поэтому не могут быть связаны с развитием данного языка.

Вопрос о возникновении в процессе функционирова­ния языка как единичных явлений, так и фактов собст­венно развития языка тесно переплетается с вопросом<189> о структурной обусловленности всех явлений, происходя­щих в первом. Ввиду того, что все происходит в пределах определенной структуры языка, возникает естественное стремление связывать все возникшие в нем явления с его развитием. В самом деле, поскольку действующие в каж­дый данный момент нормы или правила языка определя­ются наличной его структурой, постольку возникновение в языке всех новых явлений - во всяком случае в отно­шении своих форм - также обусловливается наличной структурой. Иными словами, поскольку функционирова­ние языка определяется наличной его структурой, а фак­ты развития возникают в процессе его функционирова­ния, постольку можно говорить о структурной обуслов­ленности всех форм развития языка. Но и это положе­ние не дает еще основания делать вывод, что все струк­турно обусловленные явления языка относятся к фактам его развития. Нельзя структурной обусловленностью всех явлений деятельности языка подменять его разви­тие. Здесь по-прежнему необходим дифференцирован­ный подход, который можно проиллюстрировать примером.

Так, в фонетике отчетливее, чем в какой-либо иной сфере языка, прослеживается то положение, что не вся­кое структурно обусловленное явление (или, как приня­то еще говорить, системнообусловленное явление) мож­но относить к фактам развития языка.

На протяжении почти всего периода своего сущест­вования научное языкознание делало основой историче­ского изучения языков, как известно, фонетику, которая нагляднее всего показывала исторические изменения языка. В результате тщательного изучения этой стороны языка книги по истории наиболее изученных индоевро­пейских языков представляют в значительной своей ча­сти последовательное изложение фонетических измене­ний, представленных в виде «законов» разных порядков в отношении широты охвата явлений. Таким образом, сравнительно-историческая фонетика оказывалась тем ведущим аспектом изучения языка, с помощью которо­го характеризовалось своеобразие языков и путей их исторического развития. При ознакомлении с фонетиче­скими процессами в глаза всегда бросается их большая самостоятельность и независимость от внутриязыковых, общественных или иных потребностей. Свобода выбора<190> направления фонетического изменения, ограниченного только особенностями фонетической системы языка, в ряде случаев представляется здесь почти абсолютной. Так, сопоставление готского himins(небо) и древнеисландскогоhiminnс формами этого слова в древневерх­ненемецкомhimilи в древнеанглийскомheofonпоказы­вает, что во всех названных языках наблюдаются разные фонетические процессы. В одних случаях наличест­вует процесс диссимиляции (в древневерхненемецком и древнеанглийском), а в других случаях он отсутствует (готский и древнеисландский). Если же процесс дисси­миляции осуществлялся, то в древнеанглийскомheofonон пошел в одном направлении (m>f, регрессивная диссимиляция), а в древневерхненемецкомhimilв другом направлении (n>1, прогрессивная диссимиляция). Едва ли подобные частные явления можно отнести к числу фактов развития языка. Отчетливо проявляющееся «рав­нодушие» языков к подобным фонетическим процессам обусловлено их одноплановостью. Если подобные про­цессы никак не отзываются на структуре языка, если они совершенно не затрагивают системы внутренних закономерных отношений ее структурных частей, если они не служат, по-видимому, целям удовлетворения каких-либо назревших в системе языка потребностей, то языки не проявляют заинтересованности ни в осуще­ствлении этих процессов, ни в их направлении. Но язык, однако, может в дальнейшем связать подобные «без­различные» для него явления с определенным значени­ем, и в этом будет проявляться выбор того направления, по которому в пределах существующих возможностей пошло развитие языка.

В подобного рода фонетических процессах можно установить и определенные закономерности, которые ча­ще всего обусловливаются спецификой звуковой сторо­ны языка. Поскольку все языки являются звуковыми, по­стольку такого рода фонетические закономерности ока­зываются представленными во множестве языков, при­нимая форму универсальных законов. Так, чрезвычай­но распространенным явлением оказывается ассимиля­ция, проявляющаяся в языках в многообразных формах и находящая различное использование. Можно вы­делить: связанные позиционным положением случаи ас­симиляции (как в русском слове шшить<сшить); асси<191>миляции, возникающие на стыках слов и нередко представляемые в виде регулярных правил «сандхи» (на­пример, закон Ноткера в древневерхненемецком или пра­вило употребления сильных и слабых форм в современ­ном английском языке:sheв сочетанииitisshe и в сочетанииshesays); ассимиляции, полу­чающие закономерное выражение во всех соответствую­щих формах языка и нередко замыкающие свое действие определенными хронологическими рамками, а иногда оказывающиеся специфичными для целых групп или се­мейств языков. Таково, например, преломление в древнеанглийском, различные виды умлаутов в древнегерманских языках, явление сингармонизма финно-угор­ских и тюркских языков (ср. венгерскоеember-nek- «человеку», ноmеdār-nеk- «птице», турецкоеtash-lar-dar- «в камнях», ноel-ler-der- «в руках») и т. д. Не­смотря на многообразие подобных процессов ассимиля­ции, общим для их универсального «закономерного» проявления является то обстоятельство, что все они в своих источниках -следствие механического уподобле­ния одного звука другому, обусловливаемого особенно­стями деятельности артикуляционного аппарата челове­ка. Другое дело, что часть этих процессов получила «языковое» значение, а часть нет.

В «автономных» фонетических явлениях трудно ус­мотреть и процессы совершенствования существующего «фонетического качества» языка. Теория удобства при­менительно к фонетическим процессам, как известно, по­терпела полное фиаско. Фактическое развитие фонети­ческих систем конкретных языков разбивало все теоре­тические выкладки лингвистов. Немецкий язык, напри­мер, по второму передвижению согласных развил груп­пу аффрикат, произношение которых, теоретически го­воря, отнюдь не представляется более легким и удобным, чем произношение простых согласных, из которых они развились. Наблюдаются случаи, когда фонетический процесс в определенный период развития языка идет по замкнутому кругу, например, в истории английского языка bжc>bak>back(ж>a>ж). Сопоставительное рас­смотрение также ничего не дает в этом отношении. Одни языки нагромождают согласные (болгарский, польский), другие поражают обилием гласных (финский). Общее<192> направление изменения фонетической системы языка также часто противоречит теоретическим предпосылкам удобства произношения. Так, древневерхненемецкий язык в силу большей насыщенности гласными был, не­сомненно, более «удобным» и фонетически «совершен­ным» языком, чем современный немецкий язык.

Очевидно, что «трудность» и «легкость» произноше­ния определяются произносительными привычками, ко­торые меняются. Таким образом, эти понятия, так же как и координированное с ними понятие совершенство­вания, оказываются, если их рассматривать в одном фо­нетическом плане, чрезвычайно условными и соотноси­мыми только с произносительными навыками людей в определенные периоды развития каждого языка в от­дельности. Отсюда следует, что говорить о каком-либо совершенствовании применительно к фонетическим про­цессам, рассматриваемым изолированно, не представ­ляется возможным.

Все сказанное отнюдь не отнимает у фонетических явлений права соответствующим образом характеризо­вать язык. Уже и перечисленные примеры показывают, что они могут быть свойственны строго определенным языкам, иногда определяя группу родственных языков или даже целое их семейство. Так, например, сингармо­низм гласных представлен во многих тюркских языках, обладая в одних наречиях функциональным значением, а в других нет. Точно так же такое явление, как первое передвижение согласных (генетически, правда, не сопо­ставимое с разбираемыми видами ассимиляций), яв­ляется наиболее характерной чертой германских языков. Больше того, можно даже установить известные границы фонетических процессов данного языка-они будут определяться фонетическим составом языка. Но харак­теризовать язык только внешним признаком вне всякой связи со структурой языка не значит определять внут­реннюю сущность языка.

Таким образом, в фонетических явлениях, во множе­стве проявляющихся в процессе функционирования язы­ка, необходимо произвести дифференциацию, в основу которой следует положить связь данного фонетического явления со структурой языка. В истории развития кон­кретных языков наблюдаются многочисленные случаи, когда развитие языка связывается с фонетическими из<193>менениями. Но вместе с тем оказывается возможным в истории тех же самых языков указать на фонетические изменения, которые никак не объединяются с другими явлениями языка в общем движении его развития. Эти предпосылки дают возможность подойти к решению во­проса о взаимоотношениях между процессами функцио­нирования языка и внутренними закономерностями его развития.

К проблеме законов развития языка самым непосред­ственным и тесным образом примыкают исследования, направленные в сторону вскрытия связей отдельных явлений языка, возникающих в процессе его функциониро­вания, с системой языка в целом. Ясно с самого начала, что процессы, проходящие в одном языке, должны отли­чаться от процессов и явлений, проходящих в других языках, поскольку они осуществляются в условиях раз­ных языковых структур. В этом отношении все явления каждого конкретного языка, как уже указывалось выше, оказываются структурно обусловленными, или систем­ными, и именно в том смысле, что они могут появиться в процессе функционирования только данной системы языка. Но их отношение к структуре языка различно, и на вскрытие этих отличий и должно быть направлено лингвистическое исследование. Довольствоваться же только одними внешними фактами и все различия, кото­рыми отличается один язык от другого, априорно отно­сить за счет законов развития данного языка было бы легкомысленно. До тех пор пока не вскрыта внутренняя связь любого из фактов языка с его системой, невозмож­но говорить о развитии языка, тем более о его закономерностях, как бы это ни представлялось заманчивым и «само собой разумеющимся». Не следует забывать того, что язык - явление очень сложной природы. Язык как средство общения использует систему звуковых сигна­лов или, иными словами, существует в виде звуковой речи. Тем самым он получает физический и физиологи­ческий аспект. Как в грамматических правилах, так и в отдельных лексических единицах находят свое выраже­ние и закрепление элементы познавательной работы че­ловеческого разума, только с помощью языка возможен процесс мышления. Это обстоятельство неразрывным образом связывает язык с мышлением. Через посредство языка находят свое выражение и психические состояния<194> человека, которые накладывают на систему языка опре­деленный отпечаток и таким образом тоже включают в него некоторые дополнительные элементы. Но и звук, и органы речи, и логические понятия, и психические яв­ления существуют не только как элементы языка. Они используются языком или находят свое отражение в нем, но, кроме того, имеют и самостоятельное бытие. Именно поэтому звук человеческой речи имеет самостоятельные физические и физиологические закономерности. Свои за­коны развития и функционирования имеет и мышление. Поэтому постоянно существует опасность подмены зако­номерностей развития и функционирования языка, например, закономерностями развития и функционирова­ния мышления. Необходимо считаться с этой опасно­стью и во избежание ее рассматривать все факты языка только через призму их связанности в структуру, кото­рая и превращает их в язык.

Хотя каждый факт развития языка связывается с его структурой и обусловливается в формах своего развития наличной структурой, его нельзя связывать с законами развития данного языка до тех пор, пока он не будет рассмотрен во всей системе фактов развития языка, так как при изолированном рассмотрении фактов этого раз­вития невозможно определение регулярности их прояв­ления, что составляет одну из существенных черт закона. Только рассмотрение фактов развития языка во всей их совокупности позволит выделить те процессы, которые определяют основные линии в историческом движении языков. Только такой подход позволит в отдельных фак­тах развития языка вскрыть законы их развития. Это положение требует более подробного разъяснения, для чего представляется необходимым обратиться к рас­смотрению конкретного примера.

Среди значительного числа разнообразных фонетиче­ских изменений, возникших в процессе функционирова­ния языка, выделяется один какой-либо конкретный случай, включающийся в систему и ведущий к ее измене­нию. Такого рода судьба постигла, например, умлаутные формы ряда падежей односложных согласных основ древнегерманских языков. В своих истоках это обыч­ный процесс ассимиляции, механическое уподобление ко­ренной гласной элементу -i(j), содержащемуся в окон­чании. В разных германских языках этот процесс отра<195>жался по-разному. В древнеисландском и древненорвежском умлаутные формы в единственном числе имели дательный падеж, а во множественном - именительный и винительный. В остальных случаях наличествовали неумлаутные формы (ср., с одной стороны,fшte, fшtr, а с другой -fotr,fotar,fota,fotum). В древнеанглийском языке приблизительно аналогичная картина: дательный единственного числа и именительный - винительный мно­жественного имеют умлаутные формы (fet,fet),aосталь­ные падежи обоих чисел неумлаутные (fot,fotes,fota,fotum). В древневерхненемецком соответствующее словоfuoZпринадлежавшее ранее к остаткам существитель­ных с основой на -u, не сохранило своих старых форм склонения. Оно перешло в склонение существительных с основами на -i, которое, за исключением остаточных форм инструментального падежа (gestiu), имеет уже унифицированные формы: с одной гласной для единственного числа (gast,gastes,gaste) и с другой гласной для множественного числа (gesti,gestio,gestim,gesti). Тем самым уже в древний период намечаются процессы, как бы подготовляющие использование результатов дей­ствия i-умлаута для грамматической фиксации катего­рии числа именно в том смысле, что наличие умлаута определяет форму слова как форму множественного чис­ла, а отсутствие его указывает на единственное число.

Замечательно, что в самом начале среднеанглийско­го периода сложились условия, совершенно тождествен­ные условиям немецкого языка, так как в результате действия аналогии все падежи единственного числа вы­ровнялись по неумлаутной форме. Если при этом учесть проходящее в эту эпоху стремительное движение в сторо­ну полной редукции падежных окончаний, то теоретически следует признать в английском языке наличие всех усло­вий, чтобы противопоставление умлаутных и неумлаутных форм типа fot/fetиспользовать в качестве средства различения единственного и множественного числа существительных. Но в английском языке данный процесс запоздал. К этому времени в английском языке возникли уже другие формы развития, поэтому образование мно­жественного числа посредством модификации коренной гласной замкнулось в английском языке в пределах не­скольких остаточных форм, которые с точки зрения со­временного языка воспринимаются почти как суппле<196> тивные. В других германских языках дело обстояло по-другому. В скандинавских языках, например в совре­менном датском, это довольно значительная группа существительных (в частности, существительных, образую­щих множественное число с помощью суффикса - (е)r). Но наибольшее развитие это явление получило в немец­ком языке. Здесь оно нашло прочные точки опоры в структуре языка. Для немецкого языка это уже давно не механическое приспособление артикуляций, а одно из грамматических средств. Собственно, сам умлаут как реально проявляющееся ассимиляционное явление дав­но исчез из немецкого языка, так же как и вызывавший его элемент i. Сохранилось только чередование гласных, связанное с этим явлением. И именно потому, что это чередование оказалось связанным закономерными свя­зями с другими элементами системы и тем самым вклю­чено в нее в качестве продуктивного способа формооб­разования, оно было пронесено через последующие эпо­хи существования немецкого языка, сохранив и тип чере­дования; оно использовалось также в тех случаях, когда никакого исторического умлаута в действительности не было. Так, уже в средневерхненемецком наличествуют существительные, имеющие умлаутные формы образо­вания множественного числа, хотя они никогда не имели в окончаниях элементаi: дste,fьhse,nдgel(древне­верхненемецкиеasta,fuhsa,nagala). В данном случае уже правомерно говорить о грамматике в такой же мере, как и о фонетике.

Сравнивая грамматикализацию явления i-умлаута в германских языках, в частности в немецком и англий­ском, мы обнаруживаем в протекании этого процесса су­щественную разницу, хотя в начальных своих этапах он имеет много общего в обоих языках. Он зародился в об­щих структурных условиях, дал тождественные типы чередования гласных, и даже сама его грамматикализа­ция протекала по параллельным линиям. Но в англий­ском языке это не более как одно из не получивших ши­рокого развития явлений, один из «незавершенных за­мыслов языка», оставивший след в очень ограниченном кругу элементов системы английского языка. Это, не­сомненно, факт эволюции языка, так как, возникнув в процессе функционирования, он вошел в систему англий­ского языка и тем самым произвел некоторые измене<197>ния в его структуре. Но сам по себе он не закон разви­тия английского языка, во всяком случае для значитель­ной части известного нам периода его истории. Для того чтобы стать законом, этому явлению не хватает регу­лярности. Говорить о лингвистическом законе можно то­гда, когда налицо не один из многих предлагаемых на выбор наличной структурой путей развития языка, а ко­ренящаяся в самой основе структуры, вошедшая в ее плоть и кровь специфическая для языка черта, которая устанавливает формы его развития. Основные линии раз­вития английского языка пролегли в другом направле­нии, оставаясь, однако, в пределах наличных структур­ных возможностей, которые во всех древних германских языках имеют много сходных черт. Английский язык, которому оказался чужд тип формообразования посред­ством чередования коренной гласной, отодвинул этот тип в сторону, ограничив его сферой периферийных явлений.

Иное дело немецкий язык. Здесь это явление не част­ный эпизод в богатой событиями жизни языка. Здесь это многообразное использование регулярного явления, обязанного своим возникновением структурным усло­виям, составляющим в данном случае уже основу каче­ственной характеристики языка. В немецком языке это явление находит чрезвычайно широкое применение как в словообразовании, так и в словоизменении. Оно исполь­зуется при образовании уменьшительных на -el, -leinили -chen:Knoch-Knцchel,Haus-Hдuslein,Blatt-Blдttchen; имен действующих лиц (nomina-agentis) на -er:Garten-Gдrtner,jagen-Jдger,Kufe-Kьfer; имен существи­тельных одушевленных женского рода на -in:Fuchs-Fьchsin,Hund-Hьndin; абстрактных существительных, образованных от прилагательных:lang-Lдnge,kalt-Kдlte; каузативов от сильных глаголов:trinken-trдnken,saugen-sдugen; абстрактных имен существитель­ных на -nis:Bund-Bьndnis,Grab-Grдbnis,Kummer-Kьmmernis; при образовании форм множественного числа у ряда существительных мужского рода:Vater-Vдter,Tast-Tдste; женского рода:Stadt-Stдdte,Macht-Mдchte; среднего рода:Haus-Hдuser; при образовании форм прошедшего времени конъюнктива:kam-kдme,dachte-dдchte; степеней сравнения прилагательных: lang -lдnger-lдngest,hoch-hцher-hцchstи т. д. Словом, в немецком языке наличествует<198> чрезвычайно разветвленная система формообразования, построенная на чередовании гласных именно этого ха­рактера. Здесь чередование гласных по i-умлауту, систе­матизируясь и оформляясь как определенная модель словоизменения и словообразования, даже выходит за свои пределы и в своем общем типе формообразования смыкается с преломлением и аблаутом. Разные линии развития в немецком языке, взаимно поддерживая друг друга в своем формировании, сливаются в общий по своему характеру тип формообразования, включающий разновременно возникшие элементы. Этот тип формо­образования, основанный на чередовании гласных, воз­никший в процессе функционирования языка первона­чально в виде механического явления ассимиляции, по­лучивший в дальнейшем «языковое» значение и вклю­чившийся в систему языка, является одним из самых характерных законов развития немецкого языка. Этот тип был определен фонетической структурой языка, он объединился с другими однородными явлениями и стал одним из существенных компонентов его качества, на что указывает регулярность его проявления в различных областях языка. Он действовал, сохраняя свою актив­ную силу на протяжении значительного периода истории данного языка. Войдя в структуру языка, он служил целям развертывания его наличного качества.

Характерным для данного типа оказывается также то, что оно является той основой, на которой располагаются многочисленные и часто различные по своему происхож­дению и значению языковые факты. Это как бы стерж­невая линия развития языка. С ней увязываются разно­родные и разновременно возникшие в истории языка факты, объединяемые данным типом формообразования.

В настоящем обзоре был прослежен путь развития только одного явления - от его зарождения до включе­ния в основу качественной характеристики языка, что дало возможность установить явления и процессы раз­ных порядков, каждый из которых, однако, обладает своим различительным признаком. Все они структурно обусловлены или системны в том смысле, что проявля­ются в процессе функционрования данной системы языка, но вместе с тем их отношение к структуре языка различно. Одни из них проходят как бы по поверхнсти структуры, хотя они и порождены ею, другие входят в<199> язык как эпизодические факты его эволюции; они не находят в его системе регулярного выражения, хотя и обусловлены, в силу общей причиности явлений, структурными особенностями языка. Третьи определяют основные формы развития языка и регулярностью свое­го обнаружения указывают на то, что они связаны с внутренним ядром языка, с главными компонентами его структурной основы, создающими известное постоянство условий для обеспечения указанной регулярности их проявления в историческом пути развития языка. Это и есть законы развития языка, так как они целиком зави­сят от его структуры. Они не являются вечными для языка, но исчезают вместе с теми структурными особенностями, которые породили их.

Все эти категории явлений и процессов все время взаимодействуют друг с другом. В силу постоянного движения языка вперед явления одного порядка могут переходить в явления другого, более высокого, порядка, что предполагает существование переходных типов. Кроме того, наше знание фактов истории языка не всег­да достаточно для того, чтобы с уверенностью уловить и определить наличие признака, позволяющего отнести данный факт к той или иной категории названных явле­ний. Это обстоятельство, конечно, не может не услож­нить проблемы взаимоотношения процессов функциони­рования языка и закономерностей его развития. <200>

Язык - это то, с помощью чего мы выражаем свои мысли, идеи, эмоции, чувства, взаимодействуем с другими людьми, получаем полезную информацию, развиваемся. Историю развития языков важно знать. В основном изучают ее такие науки, как языкознание, лингвистика и другие. В статье подробно расскажем о роли и функциях языков в современном мире, а также рассмотрим процесс становления русского языка и этапы развития.

Роль языка в мире

История развития языка богата и разнообразна. Она наполнена заимствованиями из других языков, устойчивыми выражениями, интересными сказаниями, необычными метафорами, жаргонизмами. Родной язык - это достояние каждой нации, ведь в нем скрыта история, прошлое, все победы и поражения, развитие самого народа. С его помощью мы общаемся, обмениваемся опытом, знаниями, культурой друг с другом. Без речи не способна жить ни одна нация, так как именно коммуникация способствует ее развитию. Для того чтобы язык стал мировым, должны быть соблюдены следующие условия:

• Во-первых, его должны признать все международные организации.
• Во-вторых, он должен быть популярным языком, которым пользуются мировые сообщества. Например, ООН (Организация Объединенных Наций)
• В-третьих, важно, чтобы язык был максимально распространен в мире.

Благодаря языкам, общению человечество совершенствуется, создает новые технологии. Наша цивилизация движется вперед.

В мире существует огромное количество языков. Официальный язык, который следует знать всем, - английский. Однако и русский не отстает, так как на нем разговаривают почти 300 миллионов человек. Он распространен во многих странах: России, Украине, Беларуси, Киргизии, Латвии, Литве, Казахстане и других.

Функции языка

В современном мире язык служит средством общения народов и наций. Основные функции, которые он выполняет, заключаются в следующем:

• обмен информацией;
• приобретение знаний посредством опыта других поколений;
• коммуникация (передача мысли, сообщения);
• передача эмоций через язык;
• с помощью речи можно контролировать поведение, влиять на общество;
• через язык человек познает окружающую его среду, людей.

Необходимо развивать свой язык, литературу, культуру. Преобразование и распространение родной речи является важной проблемой в наше время, так как расширяются политические связи с другими странами, растет экономика страны, увеличивается численность населения. Например, русский язык занимает уже третье место по распространенности. Необходимо приложить больше усилий к развитию уроков русского языка и улучшению качества знаний, получаемых школьниками и студентами.

Последовательность развития и становления языка рассмотрим на примере русского. Произошел язык от праславянского (общеславянского), который выделился из группы индоевропейских языков.

Ранний этап

В целом развитие языков - это процесс медленный и последовательный. На данном этапе в праславянском языке появились несколько изменений, которые приблизили формирование и становление русской речи.

• Снизилась роль ослабления таких гласных, как [а] и [о]. Теперь звук [а] произносился протяжнее, а звук [о] стал кратким.
• Выделилась новая гласная [ъ], которая читалась как [о], и [ы].
• Произошло полное изменение гласных по долготе и краткости: [а], [i], [ы] - теперь долгие, а краткими стали - [о], [е], [ъ], [ь].

На этом этапе можно наблюдать появление новых букв "ы", "ъ" (гласные на тот момент), которые в дальнейшем войдут в основной алфавит русского языка. Гласные становятся менее лабиализованными.

Основной этап

Развитие русского языка на среднем этапе ощущается намного сильнее. Появляются новые изменения, которые приводят к кардинальной смене фонетических установок.

• Смягчение согласных. Произошла полная палатализация таких согласных, как [г], [к], [х], которые теперь читались перед гласными переднего ряда, как [ж], [ч] и [ш] (то есть упрощение). Например, другъ - друже.
• Со временем появилась новое смягчение согласных [г], [к], [х]. Теперь они читались как [з], [ц] и [c]. Например, ворогъ - ворозь.
• Также стали палатализованными [с] и [з] перед j (i - и). Читались как [ш] и [ж]. Например, возити - вожѫ.
• Закрытые слоги теперь становились открытыми. Упрощались дифтонги до монофтонгов, а перед гласными превращались в гласный и согласный. Например, дифтонг (оу) превратился в [u] (у), а перед гласным в (ов).

На втором этапе сильно изменилось чтение разных букв в праславянском языке, а также исчезли дифтонги.

Поздний этап

На последнем и заключительном этапе развития языков древних славян произошло их полноценное выделение их общеславянского (праславянского) языка. Поздний этап длился с 5-го по 7-й века. Он был отмечен переходом к новому положению. В этот период появились первые диалекты, которые со временем сформировались в отдельные славянские языки. Теперь языки подразделялись на три группы:

1. Восточнославянская.
2. Южнославянская.
3. Западнославянская.

Большинство ученых и лингвистов относят русский к группе восточнославянских языков, так как зародился он на востоке (территориальное разделение языков).

Церковнославянский язык

Безусловно, развитие русского литературного языка зависит от нескольких факторов:

• Появление письменности.
• Крещение Руси в 988 году Владимиром Первым, что стало толчком для создания нового церковнославянского языка.

С появлением христианства люди нуждались в новом преобразовании своего языка. Появилась его новая форма - церковнославянский язык, который стал началом развития всего привычного русского языка. Церковнославянский - это язык православного богослужения, берущий свои корни из болгарского. Большинство ученых придерживаются мнения, что именно этот язык стал основой для развития русского литературного языка. Христианство способствовало распространению религиозной, богослужебной, отчасти поучительной литературы. Таким образом, появляются два литературных языка: древнерусский, народный живой язык (былины, повести, сказания) и старославянский (церковный). Постепенно влияние друг на друга этих двух языков привело к созданию единого русского литературного языка.

Литературный язык XV-XVII веков

Конечно же, влияние татаро-монгольского ига оказало значительную роль на преобразование славянского языка, в котором появились новые заимствования. Со временем, после освобождения Руси от татаро-монголов, литературный язык снова возрождается уже в новой его форме. Москва становится его центром. Характерными чертами литературного языка становятся следующие:

• протяженность буквы "а" (аканье);
• местоимения: меня, тебя, себя;
• простые краткие предложения;
• не существовало больше двойственного числа;
• появилась новая глагольная форма прошедших времен, которая оканчивалась на "л" (спел, съел, станцевал);
• появилось новое склонение существительных (как и сейчас);
• в речи стали слышны взрывные буквы, особенно буква "г";
• появились окончания -ево/-ово в местоимениях (твоево);
• ослабление гласных.

Появление книгопечатания способствовало развитию и распространению русского литературного языка. Теперь литературе уделялось больше внимания.

Преобразования литературного языка XVIII века

На данном этапе развития русского языка и речи произошли весомые изменения. Во-первых, в период правления Петра I (1682-1725) русский литературный язык отделился от церковного и стал существовать самостоятельно. Во-вторых, в 1708 году была проведена реформа русской азбуки по образцу европейских книг. Начиная с XVIII века литературный язык был подвергнут процессу европеизации. В нем появились новые заимствованные слова из романо-германских языков, наблюдалась мода на французский язык. Писатели часто меняли в своих произведениях русскую речь на французскую. Такой прием считался признаком образованности. Примером может послужить известное во всем мире произведение русского писателя Льва Николаевича Толстого "Война и мир".

Значительный вклад в язык

Весомый вклад в развитие русского языка сделал известный ученый Михаил Васильевич Ломоносов, который объединил все виды русской речи воедино, а именно народный язык, приказной, а также разнообразные стили поэзии. Также он подразделял литературу на три вида:

• Простой слог.
• Средний слог.
• Высокий слог.

Огромный вклад в развитие русского языка принесли также такие ученые и литераторы, как Г. Р. Державин, А. Н. Радищев, Н. М. Карамзин, Д. И. Фонвизин и другие. Все они разнообразили язык новыми, необычными метафорами и яркими эпитетами, открыли новые значения слов, привнесли в литературу новые средства выражения: олицетворение, парцелляцию и так далее. Такие великие поэты, как А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, А. П. Чехов и другие, создали бессмертные произведения русской литературы, которые считаются классикой не только у нас, но даже и за границей. Они сделали язык богаче на запоминающиеся афоризмы, различные литературные приемы, привнесли новые жанры в литературу (А. П. Чехов писал в стиле реалистичного романа), появились интересные обороты из разных сфер лексики (например, профессиональной), жаргон. Каждый великий писатель и поэт привнес в литературный язык веяния своей эпохи, сделав тем самым богаче и разнообразнее русскую речь. Уже в XX веке началось активное изучение русского языка за границей. В речи появились новые слова из английского, испанского, французского, немецкого языков.

Развитие речи и языка очень важно для каждой нации. Не стоит забывать о развитии великого русского языка в современном мире, ведь на нем мы каждый день общаемся с дорогими сердцу людьми. Русская речь - это сила и мощь русской нации.

Языкознание - это наука о языке, изучающая его и в комплексе (как систему), и его отдельные свойства и характеристики: происхождение и историческое прошлое, качества и функциональные особенности, а также общие законы построения и динамического развития всех языков на Земле.

Языкознание как наука о языке

Основной объект исследования этой науки - естественный язык человечества, его природа и сущность, а предмет - закономерности строения, функционирования, изменения языков и методики их изучения.

Несмотря на то что сейчас лингвистика опирается на значительную теоретическую и эмпирическую базу, следует помнить, что языкознание - это сравнительно молодая наука (в России - с XVIII - нач.XIX века). Тем не менее она имеет предшественников с интересными взглядами - изучением языка увлекались многие философы и грамматисты, поэтому в их работах присутствуют интересные наблюдения и рассуждения (например, философы Древней Греции, Вольтер и Дидро).

Терминологический экскурс

Слово «языкознание» не всегда было бесспорным именованием для отечественной лингвистической науки. Синонимичный ряд терминов «лингвистика - языкознание - языковедение» имеет свои семантические и исторические особенности.

Первоначально, до революции 1917 г., в научном обороте бытовал термин языковедение. В советское время доминировать стало языкознание (например, вузовский курс и учебники к нему стали называться «Введение в языкознание»), а его «неканонические» варианты обрели новую семантику. Так, языковедение отсылало к дореволюционной научной традиции, а лингвистика указывала на западные идеи и методики, например структурализм. Как отмечает Т.В. Шмелева в статье «Память термина: языковедение, языкознание, лингвистика», это семантическое противоречие русское языкознание не решило до сих пор, так как существует строгая градация, законы сочетаемости и словообразования (языкознание → языковедческий → лингвистически) и тенденция к расширению значения термина лингвистика (изучение иностранного языка). Так, исследователь сравнивает наименования лингвистических дисциплин в действующем вузовском стандарте, наименования структурных подразделений, печатных изданий: «выделяющиеся» разделы языкознания в учебном плане «Введение в языкознание» и «Общее языкознание»; подразделение РАН «Институт языкознания», журнал «Вопросы языкознания», книга «Очерки по языкознанию»; Факультет лингвистики и межкультурной коммуникации, «Компьютерная лингвистика», журнал «Новое в лингвистике»…

Основные разделы языкознания: общая характеристика

Наука о языке «распадается» на множество дисциплин, важнейшими среди которых являются такие основные разделы языкознания, как общее и частное, теоретическое и прикладное, описательное и историческое.

Кроме того, лингвистические дисциплины группируют на основании поставленных перед ними задач и исходя из объекта исследования. Так, традиционно выделяются следующие основные разделы языкознания:

• разделы, посвященные изучению внутреннего устройства языковой системы, организации его уровней (например, морфология и синтаксис);
• разделы, описывающие динамику исторического развития языка в целом и формирования его отдельных уровней (историческая фонетика, историческая грамматика);
• разделы, рассматривающие функциональные качества языка и его роль в жизни общества (социолингвистика, диалектология);
• разделы, изучающие комплексные проблемы, возникающие на пограничье разных наук и дисциплин (психолингвистика, математическая лингвистика);
• прикладные дисциплины решают практические задачи, которые ставит перед лингвистикой научное сообщество (лексикография, палеография).

Общее и частное языкознание

Разделение науки о языке на общую и частную области свидетельствует о том, насколько глобальны цели научных интересов исследователей.

Важнейшими научными вопросами, которые рассматривает общее языкознание, являются:

• сущность языка, загадка его происхождения и закономерности исторического развития;
• основные законы устройства и функции языка в мире как сообществе людей;
• соотношение категорий «язык» и «мышление», «язык», «объективная действительность»;
• зарождение и совершенствование письма;
• типология языков, структура их языковых уровней, функционирование и историческое развитие грамматических классов и категорий;
• классификация всех языков, существующих в мире, и многие другие.

Одна из важных международных проблем, которую пытается решить общее языкознание, - это создание и применение новых средств общения между людьми (искусственных международных языков). Разработка данного направления - приоритет для интерлингвистики.

В ведении частного языкознания находится исследование строения, функционирования и исторического развития конкретного языка (русского, чешского, китайского), нескольких отдельных языков или целых семей родственных языков одновременно (например, только романских - французского, итальянского, испанского, португальского и мн.др.). Частное языкознание применяет методики синхронного (иначе - описательного) или диахронного (исторического) исследования.

Общее языкознание по отношению к частному является теоретической и методологической базой для исследования любых научных проблем, связанных с изучением состояния, фактов и процессов в том или ином языке. В свою очередь, частное языкознание - это дисциплина, предоставляющая общему языкознанию эмпирические данные, на основании анализа которых можно сделать теоретические выводы.

Внешняя и внутренняя лингвистика

Устройство современной науки о языке представляют двухчастной структурой - это основные разделы языкознания, микролингвистика (или внутренняя лингвистика) и экстралингвистика (внешняя лингвистика).

Микролингвистика сосредоточена на внутренней стороне системы языка - звуковом, морфологическом, словарном и синтаксическом ярусах.

Экстралингвистика обращает внимание на огромное разнообразие видов взаимодействия языка: с обществом, человеческим мышлением, коммуникативной, эмоциональной, эстетической и другими сторонами жизни. На ее базе рождаются методики контрастивного анализа и междисциплинарные исследования (психо-, этнолингвистика, паралингвистика, лингвокультурология и т.д.).

Синхроническое (описательное) и диахроническое (историческое) языкознание

К сфере исследований описательного языкознания относится состояние языка либо отдельных его уровней, фактов, явлений по их состоянию на заданном временном отрезке, определенном этапе развития. Чаше всего обращают внимание на современное состояние, несколько реже - на состояние развития в предыдущее время (например, язык русских летописей XIII века).

Историческое языкознание занимается изучением различных языковых фактов и явлений с позиции их динамики и эволюционирования. При этом исследователи имеют цель зафиксировать изменения, которые происходят в изучаемых языках (например, сравнение динамики литературной нормы русского языка в XVII, XIX и XX веках).

Лингвистическое описание уровней языка

Языкознание изучает явления, относящиеся к различным ярусам общей Принято выделять следующие языковые уровни: фонемный, лексико-семантический, морфологический, синтаксический. В соответствии этими уровнями выделяются следующие основные разделы языкознания.

С фонемным уровнем языка связаны следующие науки:

• фонетика (описывает многообразие звуков речи в языке, их артикуляционные и акустические признаки);
• фонология (изучает фонему как минимальную единицу речи, ее фонологические характеристики и функционирование);
• морфонология (рассматривает фонемную структуру морфем, качественные и количественные изменения фонем в тождественных морфемах, их вариативность, устанавливает правила сочетаемости на границах морфем).

Лексический уровень языка исследуют следующие разделы:

• лексикология (изучает слово как основную единицу языка и в целом слова как языковое богатство, исследует структурные особенности лексики, ее расширение и развитие, источники пополнения словарного запаса языка);
• семасиология (исследует лексическое значение слова, семантическое соответствие слова и выражаемого им понятия или названного им предмета, явления объективной действительности);
• ономасиология (рассматривает вопросы, связанные с проблемой номинации в языке, со структурированием объектов мира в ходе процесса познания).

Морфологический уровень языка изучают следующие дисциплины:

• морфология (описывает структурные единицы слова, общий слова и формы словоизменения, части речи, их характеристики, сущность и принципы выделения);
• словообразование (изучает построение слова, способы его воспроизводства, закономерности структуры и образования слова и особенности его функционирование в языке и речи).

Синтаксический уровень описывает синтаксис (изучает когнитивные структуры и процессы речепорождения: механизмы соединения слов в сложные структуры словосочетания и предложения, типы структурных связей слов и предложений, языковые процессы, благодаря которым происходит формирование речи).

Сопоставительное и типологическое языкознание

Сопоставительная лингвистика имеет дело с системным подходом в сопоставлении устройства как минимум двух или нескольких языков вне зависимости от их генетической взаимосвязи. Здесь могут сравниваться и определенные вехи в развитии одного и того же языка - например, система падежных окончаний современного нам русского языка и языка времен Древней Руси.

Типологическая лингвистика рассматривает структуру и функции разноструктурных языков во «вневременном» измерении (панхронический аспект). Это позволяет выявлять общие (универсальные) особенности, присущие человеческому языку вообще.

Языковые универсалии

Общее языкознание в своих исследованиях фиксирует языковые универсалии - языковые закономерности, свойственные всем языкам в мире (абсолютные универсалии) либо значительной части языков (статистические универсалии).

В качестве абсолютных универсалий выделены следующие особенности:

• Для всех языков мира характерно наличие гласных звуков и смычных согласных звуков.
• Речевой поток делится на слоги, которые обязательно членятся на комплексы звуков «гласный + согласный».
• Имена собственные и местоимения есть в наличии у любого языка.
• Для грамматической системы всех языков характерны имена и глаголы.
• Каждый язык имеет набор слов, передающих человеческие чувства, эмоции или команды.
• Если язык обладает категорией падежа или рода, то в нем обязательно присутствует и категория числа.
• Если существительные в языке противопоставляются по роду, то же самое можно наблюдать и в разряде местоимений.
• Все люди в мире оформляют свои мысли с целью общения в предложения.
• Сочинительная связь и союзы присутствуют во всех языках мира.
• Любой язык мира обладает сравнительными конструкциями, фразеологическими выражениями, метафорами.
• Универсальны табуирование и символы солнца и луны.

К статистическим универсалиям относятся следующие наблюдения:

• В абсолютном большинстве языков мира присутствуют не менее двух различающихся гласных звуков (исключение - австралийский язык аранта).
• В большинстве языков мира местоимения изменяются по числам, которых не менее двух (исключение - язык жителей острова Ява).
• Почти во все языках есть носовые согласные (исключение - некоторые языки Западной Африки).

Прикладное языкознание

Этот раздел науки о языке занимается непосредственной разработкой решения задач, связанных с языковой практикой:

• совершенствование методического инструментария в преподавании языка как родного и как иностранного;
• создание самоучителей, справочников, учебных и тематических словарей, применяемых на разных уровнях и этапах преподавания;
• обучение приемам говорить и писать красиво, точно, ясно, убедительно (риторика);
• умение ориентироваться в овладение правописанием (культура речи, орфоэпия, орфография и пунктуация);
• усовершенствование орфографии, алфавита, разработка письменности для бесписьменных языков (например, для языков отдельных народов СССР в 1930-1940-е гг.), создание письма и книг для слепых;
• обучение приемам стенографии и транслитерации;
• создание терминологических стандартов (ГОСТы);
• развитие переводческих умений, создание дву- и многоязычных словарей различного типа;
• разработка практики автоматизированного машинного перевода;
• создание компьютеризированных систем распознавания голоса, преобразования произнесенного слова в печатный текст (инженерная или компьютерная лингвистика);
• формирование корпусов текстов, гипертекстов, электронных баз данных и словарей и разработка методик их анализа и обработки (British National Corpus, BNC, Национальный корпус русского языка);
• разработка методики, копирайтинга, рекламы и пиара и т.д.

8. Историческое развитие языка

Развитие языка тесно связано с развитием человеческого общества, с изменением форм общественной организации людей.

Для первобытнообщинного строя характерны такие формы организации человеческого общества, как род и племя. Их обслуживают родовые и племенные языки, распадающиеся, по мере разрастания и территориального распространения племен, на группы родственных диалектов. Поскольку первое разделение труда в обществе происходит по половозрастному признаку, в некоторых языках на этапе развитого первобытнообщинного строя формируются <28> мужской и женский варианты языка, порой достаточно сильно отличающихся друг от друга. Различие между женским и мужским языками сохраняется у некоторых народов и до наших дней. Так, например, в юкагирских языках взрывные звуки типа русских «дь», «ть» употребляются только в речи мужчин; женщины вместо них произносят «дз» и «ц». Различие между мужской и женской речью может осуществляться и на лексическом уровне. В языке яна, например, в мужской речи слово «олень» звучит как bana , а в женской – как ba ". Слово «человек» в мужской речи яна будет ‘ isi , а в женской – ‘ is .

Другой особенностью языков первобытнообщинной эпохи является почти полное отсутствие в них слов, обозначающих общие понятия. Так, во многих аборигенных языках Австралии есть громадное количество терминов обозначающих различные породы растений, но нет слова с общим значением «растение».

На этапе разложения родоплеменного строя и перехода к раннеклассовому обществу язык начинает отражать в своей структуре нарождающееся классовое расслоение. Так, в полинезийских языках формируется специальный пласт гоноративной лексики. Возьмём для примера самоанский язык. В нём в качестве глагола «говорить» используется слово tautala , однако в предложении “Говорит вождь” будет употреблен не глагол tautala , глагол fofonga , обозначающий «говорение» именно высокопоставленного лица. Точно также в языке ниуэ жена вождя будет обозначаться не термином hoana , как жена любого другого члена общины, но словом ikifine . Однако, было бы неверно полагать, что гоноративная лексика характерна только для языков, обслуживающих раннеклассовые общества. Она нередко встречается и в языках народов, имеющих развитую государственную традицию. Так, например, в тибетском «существует отдельный класс слов, который должен использоваться по отношению к почётным персонам как при разговоре с ними, так и о них». Говоря о человеке, занимающем в обществе высокое положение, тибетец никогда не употребит слово «лус» - <29> «тело», но только его гоноративный синоним – «ку», вместо общеупотребительного «додпа» - «сидеть» скажет «жуг», а понятие «душа» обозначит как «тхуг» при общеупотребительном «сем». Подобных примеров в тибетском языке громадное количество. Гоноративная лексика широко распространена также и в некоторых других языках Востока, например, в дзонг-кэ и малайском .

По мере распада первобытнообщинного строя, в процессе формирования первых государств, происходит объединение близкородственных родов и племен, смешение и перегруппировка старых диалектов, поскольку на смену родоплеменной организации общества, основанной на кровном родстве, происходит организация чисто территориальная. Формируются языки народностей.

По мере возникновения и дальнейшего развития письменности возникают особые письменные формы языка, имеющие наддиалектный характер, и зачастую существенно отличающиеся от существующих разговорных форм. В условиях массовой неграмотности населения такой письменный язык – достояние крайне узкого слоя людей, принадлежащих, как правило, к жреческой касте. Письменный язык крайне консервативен. Он придерживается выработанных некогда форм и авторитетных образцов, которые иногда могут рассматриваться как священные. Естественный же разговорный язык народа, наоборот, постоянно изменяется. Разрыв между этими формами языка становится с течением времени все больше и больше.

Далеко не у всех народов сразу вырабатываются свои письменные языки. В таких условиях нередко используется язык другого народа и другой культуры. Так, например, в эпоху Средневековья во всей Западной Европе письменным языком была унаследованная от Римской Империи латынь, а в славянских странах православного вероисповедания в качестве языка церкви и высокой литературы выступал церковнославянский. Похожая ситуация встречается и в наше время в некоторых странах Африки, где государственными языками являются языки бывших метрополий, а не языки коренного населения: в Нигере, Сенегале, Центральноафриканской <30> республике все представительные учреждения работают на французском, в Нигерии, Гамбии и некоторых других странах – по-английски, а в Анголе и Мозамбике – по-португальски. Необходимость использовать в делопроизводстве языки бывших метрополий связана с тем, что языки большинства африканских народов пока еще не выработали сколько-нибудь устойчивой литературной формы, в них очень сильно диалектное членение, не создана научная, техническая, юридическая терминология.

С течением времени у любого народа возникает письменность на родном языке. Оно начинает вытеснять чужой язык сперва из сферы частной переписки и художественной литературы, позднее из сферы государственной документации, и, наконец, может проникать даже в богослужение.

С ликвидацией феодальной раздробленности и созданием централизованных государств стираются местные диалекты, повышается роль общенационального литературного языка. В этот период язык становится полифункциональным, т.е. начинает обслуживать все сферы жизни нации – от быта и до высшей интеллектуальной деятельности.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

Назовите характерные черты языков эпохи первобытнообщинного строя.

Что такое гоноративная лексика? В каких языках она обнаружена? На каком этапе исторического развития общества она возникает? Приведите примеры.

В чем отличие литературных языков древности от современных литературных языков?

В чем причина использования некоторыми странами Африки в качестве официальных языков бывших метрополий?

9. Языковые контакты

В процессе своего исторического развития человеческие языки постоянно вступали и продолжают вступать в определенные контакты друг с другом. Языковым контактом называется взаимодействие двух и более языков, оказывающее какое-либо влияние на структуру и словарь одного или многих из них.

<31> Самым простым случаем языкового контакта является заимствование слова из одного языка в другой. Как правило, заимствование слова связано с заимствованием предмета или понятия, обозначаемого этим словом. Такие заимствования называются некоторыми лингвистами заимствованиями по необходимости. Примерами таких заимствований могут служить слова «парашют» (фр. parachute), «радиус» (лат. radius), хот-дог (англ. hot - dog) и мн. др.

В ряде случаев заимствование связано с более высоким уровнем престижности языка «дающего» по сравнению с языком «принимающим». Примерами таких заимствований могут служить многочисленные церковнославянизмы в русском языке: «враг» (исконнорусское – «ворог»), «мрак» (исконнорусское – «морок»), «нужда» (исконнорусское – «нужа») и др. Иногда появление заимствований связано с необходимостью описания быта и культуры других стран и народов. Такие заимствования называются экзотизмами. К ним относятся такие слова, как «юрта», «гуайява», «гуру», «микадо», «томогавк», «ковбой» и др. Для английского языка экзотизмами являются такие слова, как samovar , kolkhoz .

Заимствованные слова, как правило, приспосабливаются к системе заимствующего языка и зачастую настолько им усваиваются, что их иноязычное происхождение может быть выявлено только в результате специального научного исследования. Таковы, например, старые заимствования из тюркских языков: «балаган», «карандаш», «башлык».

Впрочем, некоторые заимствования могут сохранять отдельные черты своей «иностранности» достаточно долго. Так, например, слова «пальто» и «кофе», пришедшие в русский язык еще в XVIII веке, до сих пор не обрели способность изменяться по падежам. Существуют и иные, не столь «бросающиеся в глаза», признаки, по которым можно определить иноязычное происхождение слова. Так, в русском языке заимствованными являются все слова, начинающиеся на букву «а», все слова, имеющие в своём составе буквы «э» (кроме местоимения «этот, эта, это») и «ф», все слова, оканчивающиеся на –аж (гараж, монтаж, экипаж) и мн. др.; в английском заимствованными являются все слова, в которых буквосочетание ch читается как [ k ]: chemistry , Christianity , character и <32> др. Некоторые заимствования из латыни до сих пор сохраняют в английском языке латинские грамматические окончания. Так, например, существительное stadium – “стадион” образует множественное число не при помощи окончания - s , как у абсолютного большинства английских слов, но с помощью латинского окончания среднего рода «-а» - stadia .

В ряде случаев слово, переходя из языка в язык, изменяет своё значение. Так, например, существительное radius в латыни имело значение «луч», а в русском языке употребляется в как геометрический термин: «прямая линия, соединяющая центр с одной из точек окружности». В русском языке в процессе заимствования произошла терминологизация этого слова.

Как правило, заимствуются только слова знаменательных частей речи (существительное, прилагательные, глаголы), однако в некоторых (достаточно редких) случаях могут быть заимствованы и служебные слова. Так, например, казахский союз «егер» (если) заимствован из персидского языка .

Другим случаем языкового контакта является калькирование. Калькированием называется образование нового сложного слова в результате поморфемного перевода иноязычного сложного слова. Сложное слово, образовавшееся в результате калькирования, называется калькой. Примером кальки может служить русское слово «сознание», которое появилось в результате поморфемного перевода латинского сonscientia (con – “ co ”, scientia – “знание”). Наряду с кальками существуют и так называемые полукальки. Полукалькой называется сложное слово, одна часть которого переведена с иностранного языка, а другая оставлена без перевода. Примером полукальки может служить научный термин «антитело», образованный в результате освоения русским языком французского anticorps . Компонент corps переведён здесь русским «тело», а компонент anti оставлен без перевода.

Заимствование и калькирование – достаточно распространенное явление в языках, Однако, они имеют отношение лишь к внешней стороне языка, не затрагивая его внутренней структуры. Гораздо более интересные процессы происходят в случае <33> смешения языков или поглощения одного языка другим. Чтобы рассмотреть эти процессы, обратимся к истории английского языка.

Предки нынешних англичан – племена англов, саксов и ютов в V - VI веках переселились с континента на территорию нынешней Англии, которую тогда населяли кельты – предки современных валлийцев. Поработив кельтское население (свободными остались только жители Уэльса), они вскоре ассимилировали их и в языковом отношении. Однако, при этом язык пришельцев также усвоил некоторые черты языка побежденных кельтов. Черты языка ассимилированного коренного населения в языке пришельцев-победителей называются субстратом.

В 1066 году Англия завоевывается герцогом нормандским Вильгельмом. С этого момента официальным языком Английского королевства, а также языком дворца и знати становится французский язык. Английский язык продолжает употребляться лишь как язык простого народа. Примерно к XIV веку французский язык выходит из употребления на территории Англии, однако за длительный период двуязычия английский язык успел перенять очень много черт французского. Черты языка пришельцев, оставшиеся в языке ассимилировавшего их коренного населения, называются суперстратом.

Начиная с раннего средневековья и, примерно, до середины XVIII века основным языком науки в Европе, а следовательно, и в Англии, оставался латинский. Латинский преподавался как обязательный предмет в школах, на латыни читались лекции в университетах, велось богослужение в католических храмах, создавались литературные произведения, и, конечно же, латинский язык оказал на английский громадное влияние. Однако, это влияние в корне отличается от процессов, связанных с образованием субстрата или суперстрата. В процессе образования субстрата или суперстрата происходит поглощение одного языка другим. Здесь же оба взаимодействующих языка сохраняют свое независимое существование. Черты, появившиеся в языке в результате влияния на него со стороны другого языка в условиях их длительного существования, называются адстратом.

<34> Субстратные, суперстратные и адстратные явления наблюдаются также и в истории французского языка. История французского языка начинается в 58 г. до н.э., когда римское войско под командованием Юлия Цезаря вторглось в Галлию, страну, населённую множеством родственных кельтских племён, говоривших на различных диалектах галльского языка. К пятидесятому году до нашей эры Галлия была окончательно завоёвана и включена в состав Римской Империи. Местный язык постепенно начинает вытесняться латинским и окончательно выходит из употребления к концу пятого века нашей эры. Однако, после ассимиляции местного кельтского населения римлянами, в галльском диалекте латинского языка остался целый ряд черт и явлений, доставшихся ему «в наследство» от вымершего галльского – галльский субстрат.

Некоторое время спустя после распада Римской Империи в Галлию вторгается воинственное германское племя франков, и с этого времени страна получает своё современное название – Франция. Германские завоеватели хотя и составляли правящий класс Франкского Королевства, были достаточно немногочисленны и постепенно ассимилировались местным населением. Франкский язык постепенно вышел из употребления, однако, в формирующемся на базе галльского диалекта латыни французском языке, осталось довольно большое количество германизмов на всех языковых уровнях – германский суперстрат. Кроме того, французский язык, как и другие языки Европы, подвергся сильному воздействию со стороны средневековой книжной латыни, в результате чего в нём сформировался заметный латинский адстрат.

В истории английского и французского языков мы сталкиваемся с ситуацией, когда адстратные явления порождаются воздействием со стороны мертвого книжно-письменного языка. Однако, гораздо чаще адстрат формируется в результате взаимодействия двух или нескольких живых языков в дву- или многоязычной среде. Так, например, мы наблюдаем польский адстрат в белорусском языке, немецкий адстрат в лужицких языках, французский адстрат в бретонском, русский адстрат в языках бывшего СССР.

<35> Адстратные отношения между языками могут приводить к образованию языковых союзов. Языковым союзом называется группа близких по структуре языков, близость которых является не следствием их общего происхождения от одного языка-предка, но появилась позднее в результате разнообразных и многочисленных языковых контактов. Классическим примером языкового союза, часто упоминаемым в лингвистической литературе, является балканский языковой союз. В него входят болгарский, македонский, сербскохорватский, румынский, молдавский и новогреческий языки. Другим языковым союзом, хорошо изученным в отечественном языкознании, является поволжский (волго-камский) языковой союз, включающий в себя марийский, удмуртский, бесермянский, татарский, башкирский и чувашский языки.

В качестве языкового союза можно рассматривать языки народов бывшего СССР. Длительное сосуществование этих языков в рамках одного многонационального государства, а также колоссальное давление на них со стороны русского языка привели к появлению в них общих черт на всех уровнях их языковой системы. Так, например, в удмурдском языке под влиянием русского появились звуки [ф], [х], [ц] ранее в нем отсутствовавшие, в коми-пермяцком многие прилагательные стали оформляться суффиксом «-овoй» (русс. –овый, -овая, -овое), а в тувинском сформировались новые, не существовавшие ранее типы сложноподчиненных предложений.

Особенно сильным оказалось влияние русского языка на лексическом уровне. Почти вся общественно-политическая и научная терминология в языках народов бывшего СССР заимствована из русского языка или сформировалась под сильным его влиянием. Исключение в этом плане составляют лишь языки народов Прибалтики - литовский, латышский, эстонский. В этих языках соответствующие терминологические системы сформировались во многом ещё до вхождения Литвы, Латвии, Эстонии в состав СССР.

Необходимо отметить, что единое многонациональное государство вовсе не является необходимым условием для формирования языкового союза. Языковой союз может возникнуть в любом многонациональном сообществе, где значительная часть населения дву- или многоязычна.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

Что такое языковой контакт?

Какие типы заимствований вам известны?

Выберите из следующего списка слов слова иноязычного происхождения:

рубаха, кафтан, этаж, колесница, туземец, этика, облако, кенгуру, аист, воротник, арбуз, армия.

Что такое экзотизмы?

Выберите экзотизмы из следующего списка заимствований:

какао, баобаб, вигвам, миксер, хот-дог, курага, жабо, кумыс, менеджмент, мачете, маркетинг, кульман, табу, самурай, самса.

Что такое калькирование? Что такое калька? Что такое полукалька? Приведите самостоятельные примеры калек и полукалек.

Что такое субстрат?

Бежать jacio, _re - бросать (не путать с jaceo, ere лежать) conspicio, _re - обозревать. Упражнение 3 Общие сведения о латинском существительном Латинское имя существительное характеризуется с помощью следующих понятий: genus - род (не путать с genus - залогом глагола): o mascul+num - мужской (обозначается буквой m) o femin+num - женский (обозначается буквой f) o neutrum ...

Операций: а)3Х2У2-2ХУ2-7Х2У-4У2+15ХУ+2Х2-3Х+10У+6 б)1-2Х+3Х2-4Х3 в)1+2Х+3Х2+4Х3 г)2Х4-3Х2+4Х2-5Х+6 Операторы перехода Операторы условного перехода реализуют на языке программирования алгоритмическую конструкцию ветвления. Ветвление - это такая форма организации действий, при которой выполнение или иного действия зависит от выполнения или невыполнение некоторого...

ИЗМЕНЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЯЗЫКА

1. Проблема изменения и развития языка в истории языкознания.

2. Теории стадиальности развития языка и мышления.

3. Форма и источник изменения языковых явлений.

4. Внутренние и внешние причины изменения и развития языка.

5. Языковые контакты как фактор изменения и развития языка.

Проблема изменения и развития языка в истории языкознания.

Язык, как и любое другое явление действительности, не стоит на месте, а изменяется, развивается. Теоретическое языкознание со времени становления интересовалось процессами изменения и развития языка.

Изменение языка носит противоречивый характер. Одним из первых на это указал В. Гумбольдт : «По своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент преходящее». О противоречивости изменения и существования языка высказался Ш. Балли в известном своем парадоксе: «Языки непрестанно изменяются, но функционировать они могут только не меняясь».

Компаративисты также указывали на противоречия, связанные с эволюцией и развитием языка. С исторической точки зрения он постоянно изменяется, но в процессе непосредственного функционирования он остается одним и тем же. Тождество языка самому себе есть непременное условие нормального общения в коллективе.

Выяснение конкретных причин изменений языковых явлений требует рассмотрения их истории, исследования их связей в системе языка с синхрони­ческой и диахронической точки зрения. Дихотомия синхронии и диахронии в изучении языка связана с именем Ф. Соссюра .

Согласно Ф. Соссюру, необходимо разграничение двух осей времени: а) ось одновременности, где исключено всякое вмешательство времени; б) ось последовательности, на которой нельзя рассматривать больше одной вещи сразу. Отношения двух осей времени Соссюр иллюстрирует графиком в виде пересекающихся под прямым углом двух прямых. Соответственно им выделяются две лингвистики: синхроническая (статическая) и диахроническая (эволюционная).

Синхроническая лингвистика должна заниматься логическими и психологическими отношениями, связывающими сосуществующие элементы и образующими систему. Она должна изучать их так, как они воспринимаются одним и тем же коллективным сознанием.

Диахроническая лингвистика должна изучать отношения, связывающие элементы, следующие друг за другом во времени и не воспринимаемые одним и тем же коллективным сознанием.

Соссюр считал, что только на оси одновременности возможны системные отношения. Для говорящих синхроническое состояние языка - подлинная и единственная реальность. Цель лингвиста - познать эту реальность. Лингвистика, по Соссюру, с самого начала слишком много внимания уделяла диахронии, истории языка. Теперь же лингвистика должна исследовать язык в синхронии. «Язык есть система, все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической взаимообусловленности». Против этого тезиса Соссюра решительно выступал Пражский лингвистический кружок. Ученые утверждали, что само изменение того или иного языкового элемента нередко происходит под воздействием системных отношений. В свою очередь изменение элемента системы влечет за собой передвижку во взаимоотношениях со связанными с ним другими элементами системы, то есть к изменению в конечном итоге самой системы. Например, изменение системы гласных и согласных фонем в древнерусском языке под воздействием падения редуцированных гласных; развитие противопоставленности имени и глагола и, как следствие, более грамматически строгое системное оформление предложения.

Синхроническая и диахроническая лингвистика имеют отличные друг от друга законы. Синхронический закон - это общий, регулярный, но не императивный закон, то есть «в языке нет никакой силы, гарантирующей сохранение регулярности, установившейся в каком-либо пункте». Диахронический закон, наоборот, носит частный, но императивный характер, он «навязан языку».

Синхроническая и диахроническая лингвистика различаются своими методами исследования языка. Синхроническая лингвистика «знает только одну перспективу, перспективу говорящих, и весь ее метод сводится к собиранию от них языковых фактов». Диахроническая лингвистика должна различать две перспективы: проспективную, следующую за течением времени, и ретроспективную, направленную вспять.

Синхроническая лингвистика имеет своим объектом совокупность фактов, относящихся к тому или другому языку. Диахроническая лингвистика рассматривает факты, не обязательно принадлежащие к одному языку. Синхрония дает возможность легче обнаружить взаимодействие различных факторов языка, между тем как в диахронии они более скрыты, их труднее определить.

Соссюр считал, что «все диахроническое в языке является таковым только через речь». Речь является источником всех изменений. Любые инновации появляются в речи отдельных лиц и превращаются в факт языка тогда, когда принимаются всем говорящим коллективом.

Соссюр вместе с тем не смог удовлетворительно объяснить характер и форму изменения языка и его системы.